Самолетная еда, напечатанная на 3D-принтере, и торт, глазурь на котором положена цветными секторами, чтобы его было удобнее резать. Шоколадные конфеты, по форме которых вы должны догадаться, с каким они вкусом, и колье, которые нельзя носить, но можно съесть. Круглые и пупырчатые неудобные ложки, изменяющие вкус еды и позволяющие пережить небывалые ощущения в процессе ее поедания, посуда-афродизиак и еда, которая будит сексуальные инстинкты и неминуемо сближает. Все это не просто фантазия, а фантазия, имеющая под собой концептуальную и материальную базу, вполне реализуемая, востребованная и обоснованная. Это фантазия фуд-дизайнеров. Еще позавчера даже в странах с продвинутым дизайном на явление фуд-дизайна смотрели с изумлением, вчера — его признали одним из самых популярных и быстрорастущих направлений, а сегодня он уже у нас на пороге.
Любой дизайн — это соединение эстетики и практики, функции. Изначально дизайн предполагал тиражирование, в наши дни он может быть либо тиражным, либо уникальным, единичным. В области еды, как нетрудно представить, тиражный дизайн — это то, что мы покупаем в магазинах (тут вершинами эволюции надо справедливо признать чипсы Pringles и мороженое Magnum). Уникальные, авторские блюда — это работы ресторанных шефов, которые трудятся над составом, ингредиентами и подачей, стараясь заморочить нам голову так, чтобы мы в разноцветных шариках и каплях и родной борщ не признали. Такие кулинарные произведения сродни работам художников. Все, что между этим и вокруг этого, и есть фуд-дизайн.
Фуд-дизайнер — это человек, который все время работает с едой, но без малейшей мысли о готовке. То есть, в общем-то, типичный специалист в этом деле имеет дело не столько с блюдами, сколько с продуктами, их комбинациями, а также с процессом их поглощения. Его цель — чтобы потребитель мог есть с большим для себя результатом, получая больше визуального, тактильного, непосредственно вкусового, какого-то чувственного удовольствия. А также удовольствия мысленного, от осознания того, что происходит с едой и с ним в процессе ее поглощения.
Так, в Европе набирают силу кулинарные и гастрономические перформансы: когда ужин устраивается в витрине магазина, например, и все едоки становятся участниками шоу для заглядывающих в окна прохожих; или когда в полутемном зале идет интерактивное шоу, в котором датчики движения определяют местонахождение на столе чашки чая и направляют на них световые лучи и пятна. Конечно, во всех этих процессах, завернутых вокруг еды, сама она — совершенно не главное. А главное — опыт, который участники получают в процессе.
При этом некоторые профессионалы прямо настаивают на названии «eating-дизайнеров», то есть дизайнеров процесса поедания, а не самой пищи как таковой. Например Марайя Вогельзанг, ведущий голландский специалист в этой области и руководитель только что созданного факультета Food non food в главном дизайнерском вузе Нидерландов, категорически отказывается называть себя food-дизайнером. Она считает, что вся еда уже «дизайнирована», создана природой и уже дана нам в некотором виде. И задача современного дизайнера — это каким-то образом трансформировать то, что дано природой, в то, что мы, люди, едим, хотим есть и будем есть. Собственно, «eating» в названии профессии подчеркивает, что речь идет о действии, а не результате. И это хорошо соответствует современному подходу к дизайну в целом, потому что в современном мире дизайн — это необязательно конечный результат, это не только дизайн предмета, не только законченный дизайн интерьера или среды, это подчас дизайн процесса.
