Юлия Гиппенрейтер; "Когда вы разговариваете с ребёнком-помолчите"

Перед обаянием, спокойствием и мудростью 83-летней женщины, самого популярного современного  психолога Юлии Борисовны Гиппенрейтер, устоять трудно. Перед вами отрывок интервью, который может быть полезен и родителям, и педагогам.


– Что вы думаете о планшетах и компьютерах? Вредны ли они и какое влияние оказывают на развитие?


Ю.Б.: Вы никуда не денетесь от планшетов и компьютеров, это среда, в которой дети растут. Какое влияние оказывает наличие планшета или то, что ребёнок с ним делает? Наверное, надо посмотреть, что он с ним делает, и включиться в совместный процесс. Лучше всего вы можете помочь ребёнку в развитии, если будете делать что-то вместе с ним, и далее, по закону зоны ближайшего развития (по Л. Выготскому), сначала вы будете брать на себя больше, а потом постепенно делегировать ему то, что он может выполнять сам. В итоге ребёнок начнет все делать самостоятельно по закону интериоризации способностей, навыков, идей, вкусов.


Но сейчас получается так, что некоторые родители, бабушки и дедушки не владеют технологиями. В компьютерных играх действует закон любого обучения: ты что-то делаешь, получаешь результат, обратную связь, причём, в случае компьютерных и планшетных игр, возможность получить результат – мгновенна. При хорошем контроле и грамотном развитии компьютерная индустрия – одно из направлений приобретения ребёнком знаний и навыков.


Сам по себе компьютер или планшет ничего не значат, важно то, как его ребёнок использует.
Начать жить в виртуальном пространстве – опасность, перед которой стоит всё человечество. Дети иногда погружаются в него больше, чем в реальную жизнь, в преодоление препятствий не ногами-руками, а при помощи бегающих фигурок, в общении не с живыми людьми. Это опасно, но я думаю, что родители находят способ этого избежать – ограничивают пребывание в виртуальной реальности. Вам же приходится ребёнка ограничивать, чтобы он не ел весь день шоколад или не пропадал по десять часов на улице, играя в футбол. Здесь идёт речь о режиме и дисциплине.


Если есть такая проблема, то нужно принимать меры, но не крутые. Ограничивать – значит не просто запрещать, а чем-то заменять. Поддержать его дружбу с другими ребятами, занять его чем-то ему интересным. 


Но что получается на деле? Компьютерная игра конкурирует с культурным запасом и навыками родителя, и родитель проигрывает. Ну так не проигрывайте! Развивайтесь.


Не компьютер виноват. Компьютер не обладает эмоциями, он вызывает эмоции у ребёнка. Но вы тоже можете вызывать эмоции у ребёнка. Погружайте его в развитие, в хорошую классическую музыку, театр, музеи, живопись.


Но опять же, не переусердствуйте. Моя дочка, когда у неё родился ребёнок, и ему был месяц, брала художественный альбом и раскрывала его перед лицом младенца. «Ты что делаешь?» – спрашиваю, – «Вкус у него вырабатываю»! Музыку, наверное, можно уже в этом возрасте – слух уже работает, а глаза ещё не конвергируют.


В моей хрестоматии для родителей есть история композитора Сергея Прокофьева. Он пишет, что буквально родился в музыку: когда мама его ждала, она много играла на пианино, а когда он родился, мама играла в соседней комнате.


Если ребёнок живет в окультуренной среде, он её впитывает. Впитывание культуры – это очень интересно, но до понимания того, как именно ребёнок впитывает формы, краски, звуки, эмоциональные оттенки, наука психология ещё не дошла. 


В компьютере ребёнок всего этого не найдёт, только в живом общении. Благодаря расположенным к нему людям ребёнок может и хочет воспринимать то, что ему говорят. Но если общение сводится к крику или приказам, ребёнок закрывается от всего, что ему транслируют. Канал общения с ребёнком должен быть очень здоровым и, что важно, бережным. 


– Нужно ли воспитывать детей, или всё-таки важно научиться выстраивать диалог с ребёнком? Как вы относитесь к слову «воспитание»?


Ю.Б.: Часто под воспитанием понимают «нахлобучку». Навязывание своих вкусов, требований, задач, планов и мечт: я его воспитываю таким, каким он должен быть, я знаю, что он должен знать, что он должен делать. Если воспитание понимать именно так, то я к этому отношусь плохо и подобрала бы другое слово: помощь в развитии. Становление. Взращивание. Карл Роджерс говорил, что взрослого по отношению к ребёнку можно сравнить с садовником, который помогает растению. Функция садовника – обеспечить водой, направить на растение свет, удобрить почву. То есть создать условия для развития, но не тянуть за верхушку. Если вы будете тянуть за верхушку и в какую вам нужно сторону, вы его не вырастите.


Диалог – несколько суженное понятие, я бы сказала, взаимопонимание, настрой на понимание ребёнка. Да, важно, когда ребёнок понимает родителя, но родитель больше может понять о ребёнке. А что значит понять ребёнка? Это прежде всего знать его потребности и их учитывать. Потребности меняются не только с возрастом, но и индивидуально, в зависимости от траектории, по которой ребёнок движется. Поэтому в диалоге важно услышать ребёнка: почему он не слушается, отказывается, грубит. Если «услышать» входит в диалог, я это принимаю.


Грубые интерпретации слова «воспитание» (ребёнок не слушается – заставить, грубит – поправить, обижен – сказать: «нечего обижаться, сам виноват»), – я отвергаю. 


– Стоит ли ребёнка часто хвалить? В какой момент нужно включать строгость? В каком объёме, чтобы ребёнок не замкнулся?


Ю.Б.: Знаете, мы становимся жертвами очень общих слов. Как измеряется объём строгости – килограммами или литрами? Я всё-таки предпочитаю рассматривать конкретные ситуации. 


Если ребёнка хвалят, у него создается чувство, что если он не сделает хорошо, то его осудят. Всякая похвала имеет обратную сторону: хвалить – значит оценивать. Вам, может быть, знакомо понятие «безоценочное отношение к ребёнку». Что это значит? Имеется в виду безоценочное отношение к ребёнку, а не к его действиям. Вы, наверное, слышали, что стоит критиковать/хвалить действия ребёнка, но не самого ребёнка. Не «ты плохой», «ты умница», а «мне нравится, как ты сказал, сделал». После критики хорошо добавить позитива: «Этот поступок не очень хороший, ты, конечно, знаешь, что этот поступок не очень хороший, и в следующий раз будешь стараться поступить лучше, ведь так?».


– Нужно ли торопиться загружать ребёнка кружками, применять различные методики развития?


Ю.Б.: Ребёнок нуждается в свободном времени. Дайте ребёнку 2–3 свободных часа в день. Дети очень хорошо играют сами с собой. В хрестоматии для родителей есть история из детства Агаты Кристи. Она росла в состоятельной семье, но мать запрещала няне учить читать маленькую Кристи, потому что не хотела, чтобы Агата начала читать книги, которые ей не полагаются по возрасту. Когда Агате Кристи исполнилось шесть лет, няня пришла к маме и сказала: «Мадам, я вынуждена вас огорчить: Агата научилась читать».


Кристи рассказывала в своих мемуарах как в детстве она играла в воображаемых котят. Она разыгрывала сюжеты с котятами, придумывала истории, наделяла их характерами, а няня сидела рядом и вязала чулок.


Таких фантазий, которые разыгрываются у детей, у взрослых уже нет. Рациональный ум убивает творческие силы, способности и возможности. Конечно, логика и рациональные зёрна должны быть, в то же время ребёнок – существо особенное. Наверное, вы замечали, что дети иногда «впадают в прострацию», – состояние естественного транса. В этом состоянии они перерабатывают информацию особенно интенсивно.


Ребёнок может уставиться на букашку, на листик, на солнечного зайчика, а учительница ему кричит: «Иванов, опять ворон ловишь!». Но в это время у Иванова идёт важный мыслительный процесс. Он, может быть, будущий Андерсен.


В этой же хрестоматии описывается детство скрипача Иегуди Менухина, момент, когда его отдали в школу, в первый класс, и после школы родители поинтересовались у Иегуди: «Что было в школе?». «За окном рос очень красивый дуб», – сказал он, и больше ничего. Его поразила художественная натура.


И вы не знаете, что вашего ребёнка поразило в данный момент, – картина, звук, запах, но точно не «уникальная методика, разработанная, блаблабла».


Ребёнку нужен выбор. Как говорила Мария Монтессори: «Среда ребёнка должна быть обогащённой». Серые стены и обездвиженный ребёнок – это не то, что нужно для развития.


– Как вы относитесь к методике Монтессори?


Ю.Б.: Я не знаю, что с её методиками теперь делают. Она была глубоким психологом, философом, врачом и очень тонким наблюдателем. Она не называла воспитателей воспитателями, она их называла наставницами. Она говорила: «не вмешивайтесь в то, что делает ребёнок».


Монтессори описывает в своей книге случай, когда малыш, чтобы увидеть рыб в аквариуме за головами более высоких людей, начинает тащить табуретку, чтобы на неё встать. Но тут «наставница» выхватывает у него табуретку, поднимает его над всеми, чтобы он увидел рыб. И Монтессори описывает, как в его глазах озарение, торжество, след того, что он сам нашёл решение, гаснет, сошло с его лица, оно стало покорным и скучным. Воспитательница выхватила у него из рук первые и важные ростки самостоятельности.


Часто бывает, что во время игр некоторые мамы просят своих детей всё убирать на место или требуют оценки действий ребёнка от педагога. Маме нужно, чтобы какой-то специалист составил мнение о ребёнке? Её ребёнке? Для мамы должны быть неважными похвала или оценка педагога, а важным должно быть то, что её ребёнок естественным образом пыхтит, ошибается, ищет, находит, для неё должен быть важен процесс, в котором находится ребёнок, – не лезьте в него: этот процесс святой.